Невозможная девчонка.
Как она могла выжить? И нет, если уж на то пошло, как она умудрилась умереть? Это ведь были те же слова, те же самые слова, сказанные мне Освин в Изоляторе далеков, здесь точно не могло быть никакой ошибки. "Беги, умный мальчик, и помни" - но что я должен был помнить? Что? Ее последние слова? Обстоятельства ее - теперь уже двух - смертей? Что это за парадокс и откуда у этого парадокса растут ноги?
Конечно, я должен был разобраться с этим - кто, если не я, в конце концов, Галлифрея уже давно больше нет, и никто во всей этой Вселенной не озаботится ее правильным ходом. Я - единственный, на ком держатся законы времени, а я однажды уже пытался их нарушить - одного раза хватило, спасибо, твердо понял, чего делать не стоит ни в коем случае. Иначе мне хватило бы сил прорвать оборону Нью-Йорка двадцатых и вытащить оттуда моих спутников.
Мою семью.
Но что было, то прошло, верно? Теперь передо мной очередная загадка - загадка, явно попирающая собой все законы времени, наследования и что еще можно придумать. Я мог бы решить, что Освин в далеком будущем - это потомок мисс Освальд, но ведь у нее не было детей. И эта фраза... И даже обстоятельства смерти! Не бывает таких совпадений, не бывает таких потомков. Это была она, оба раза, одна и та же девушка, и оба раза она спасла меня!
Это я должен был помнить? Что она спасла меня? Если так, то в следующий раз я просто не дам ей умереть. Спасу ее сам, я обязан. А потом мы уже вместе выясним, что происходит и что она из себя представляет. Для начала она должна хотя бы не умереть, на первое время мне этого будет вполне достаточно.
ТАРДИС двигается с места впервые за много лет, и я чувствую, что ей это приносит невероятное удовольствие. Мне тоже, и я не собираюсь скрывать этого, задорно хохочу в окружающее меня пространство, не выстраивая никаких координат и отдаваясь на волю рандома - я ведь понятия не имею, где мне удастся встретить ее еще раз. Опять далекое будущее? Или недавнее прошлое? Или совсем другая планета, интересно, она всегда именно человек или может быть другой расы? Я ведь даже примерно не понимаю, где искать, но долгое сидение на облаке заставляет шевелиться, делать хоть что-то, я в своем унылом сумасшедшем трауре забыл, каково это - быть самим собой. Конечно, тогда я думал, что все делаю правильно...
Если честно, я до сих пор так думаю. Но кому-то в этой Вселенной нужна помощь - и я не могу проигнорировать такой открытый крик о помощи, как вторая смерть подряд. Хотя это даже звучит глупо.
ТАРДИС начинает трясти еще сильнее. Где-то вдалеке начинает звучать монастырский колокол, и я в панике оглядываюсь на почти бесконечные коридоры своей бессменной спутницы, пытаясь понять, что это означает. Монастырский колокол - это опасность, всегда опасность, очень плохо, когда он начинает звонить. Ничто извне не может причинить ТАРДИС вреда, но существуют структуры, которые вполне могут сделать это изнутри. Некоторые существа. Неправильные таймлайны. Или...
Или что-то из временного вихря.
Похолодев, я попытался подтянуть к себе сканер, но из-за страшного шума и тряски у меня ничего не вышло. Может быть, что-то поймало нас прямо во временном вихре? Это было маловероятно, но возможно, особенно учитывая, скольких своих врагов я по глупости туда сбросил. Конечно, я те моменты я думал, что с ними навсегда покончено, но кто знает, кто из них может выжить в таких условиях. Даже я сам этого не знал.
Неожиданно тряска прекратилась. Ноги, бывшие до этого под каким-то невообразимым углом, наконец, подкосились, и я рухнул на пол, почти сразу подскакивая и хмуро разглядывая консоль. На сканере виднелся какой-то город - совершенно обычный земной город, судя по всему. Ничего необычного, жуткого или пугающего.
- Все в порядке, - сказал я с меньшей уверенностью, чем хотелось бы, и осторожно похлопал по консоли. - Схожу посмотрю, что снаружи.
Я вышел на улицу в своем новеньком пальто, сияя улыбкой, и сразу же с размаху врезался в какого-то человека.
- Простите, - лучезарно улыбаясь, сказал я. - Это же Санкт-Петербург, да? Одна из двух бессменных столиц России?

Человека?
Человека?
На мгновение у меня перехватило дыхание, будто бы и нет у меня никакой обходной дыхательной системы, будто бы она всего одна, как у представителя человеческой расы, и что-то в ней дало сбой, закоротило, сломалось, и вот теперь я стою посреди одного из самых прекрасных городов Земли, улыбаясь как дурак и задыхаясь, потому что кислород в легкие не идет и, кажется, совершенно не собирается исправляться - плохой, плохой кислород! Нельзя так поступать с Повелителями Времени!
Но потом меня отпускает. Я улыбаюсь еще лучезарнее, не обращая совершенно никакого внимания на ворчание моего неожиданного собеседника, потому что - Рассилон, это просто невозможно. Спустя столько лет, счет перевалил уже за пару сотен, после уничтожения [горло снова перехватывает, оба сердца сковывают болью, тянущей, ноющей, но я отмахиваюсь от нее как от единственного надоевшего мне спутника] Галлифрея я ни разу не встречал другого Повелителя Времени - не считая Мастера, конечно, но Мастер, впервые за свою бесконечно долгую и полную ошибок жизнь, сделал правильный выбор. Парадоксально, что именно этот выбор отправил его прямиком в могилу, парадоксально, что я присутствовал при этом. Парадоксально, что я, обрекший на смерть родную планету, обрек на смерть и лучшего из моих врагов - когда-то друга, в таком бесконечно далеком прошлом, что и вспоминать даже стыдно.
Я вспоминаю то, что увидел в Пузырьковой Вселенной - десятки призывов о помощи, закодированных галлифрейских сообщений, руку своего старого друга, использовавшуюся совсем другим существом. Его буквально разобрали на органы, забавно, когда-то я думал, что это невозможно - что Повелители Времени по сути своей никогда не могут служить своим целям. Я был обречен на снятие этих розовых очков, но иногда я даже рад тому, что не всегда прав.
Как сейчас, например. Я хватаюсь за плечи Таймлорда напротив меня, кручу его в разные стороны, рассматривая и задорно улыбаясь - где ты от меня прятался? - а потом и вовсе обнимаю, крепко стискиваю в объятиях, не отпуская до тех пор, пока не станет совсем уж неловко - это только я такой страшный любитель обнимашек, большинство моих соотечественников относятся к тактильным контактам по-другому - и пускай, я уважаю их мнения, я бесконечно уважаю свободу каждого, кто остался жив.
Сколько их всего? Во мне неожиданно просыпается надежда - надежда, которая, как мне казалось, так давно была похоронена, что уже умерла, задохнулась в этом гробу, добротно сколоченном из стольких потерь и стольких неправильных решений - и моих, и чужих. Но я думаю о том, что Вселенная удивительна и потому прекрасна, и кто знает, по каким причинам я их еще не нашел. И сколько из них действительно существуют, сколько из них избежало того жуткого дня, когда мне...
Когда мне пришлось закончить Войну своими силами.
- Не ворчи! - добродушно смеюсь я. - Я безумно рад тебя видеть, хотя, на самом деле, не помню, при каких условиях мы встречались. Я думал, что никто не выжил, но вот - Война окончена, а мы живы! Разве это не приносит радость?
Закрывая глаза на целую планету убитых и обреченных, закрывая глаза на все ужасы, которые им пришлось пережить, закрывая глаза на то, что именно мне выпал жребий сделать то, что необходимо было сделать - пряча все за огромным полотном широкой улыбки, крепкого объятия и абсолютного счастья, что я наконец-то в этой Вселенной не один. Я никогда особенно не мог сдружиться с другими представителями своей расы - слишком мне претил традиционный строй жизни Галлифрея, но все же это была моя Родина. И каждый из выживших обладал величайшей ценностью - не потому что принадлежал теперь почти исчезнувшему виду, а потому что был тем, кто мог меня понять. Вольно или невольно был частью моей семьи - обладателем тех же знаний, того же воспитания (которое мне, впрочем, удалось отринуть). Может быть, это в какой-то степени умаляло то, что я сделал, то, что я должен был сделать. Может быть, это был мой шанс исправить все, что я натворил. По крайней мере, мне очень хотелось на это надеяться.

Видимо, ему это не приносило радости. Вспышка гнева оказалась для меня полной неожиданностью, хотя - да, не должна была. Хотя он не был прав - Войну я прошел на передовой, как многие, пытался бежать вначале, пытался делать вид, что это совсем не моя война и что я совершенно не с ними - ужасы, которые творил мой народ в панической попытке выжить, ужасал даже меня самого, не говоря уже о множестве рас и планет, случайно оказавшимися на пути между далеками и Повелителями Времени. Когда обе стороны обладают темпоральными технологиями, боевые действия превращаются в бесконечные пляски по таймлайну конкретного места с попыткой победить как можно раньше - в как можно более раннем отрезке. По итогам - огромные дыры в местах самых ожесточенных боев, там не то, что нельзя путешествовать во времени - даже просто зайти на этот участок не выйдет.
И это было самой малой из всех зол. Не было ничего удивительного, что представители других рас стали бояться Повелителей Времени настолько же сильно, как и далеков - война ожесточила их, сделала безумными, практически неотличимыми от своих врагов. Да, когда-то сохранение Спиральной Политики в целости было приоритетом, но ближе к концу, на одном из многочисленных военных советов, было принято решение игнорировать правила, существующие сотнями веков. Вселенную можно будет привести в надлежащий вид позже, сейчас самое главное - победить.
Победа - вот что интересовало Галлифрей, победа сначала была решенным вопросом, потом стала делом пары единиц времени, после - скорым итогом. Потом она превратилась в мечту, ради которой можно было рвать и кромсать чужие таймлайны, ради которой можно было делать все. И мне предполагалось смотреть на это? Как погибает мой народ, погребая под собой всю Вселенную?
Я сделал правильный выбор. Сцепив зубы, закрыв глаза, обрекая на уничтожение в с е х из своего рода, я сделал правильный выбор. Грызущий меня до сих пор, не дающий нормально дышать, нормально существовать, с видениями о навеки потерянной планете, с числом погибших, которое я безуспешно стереть из своей памяти. Правильно. Это было единственно верное решение.
Поэтому вся бравада этого Таймлорда - ничто, пустые слова. Я отлично знаю, каково пришлось им, потому что я был там, и ему следовало бы радоваться тому, что он хотя бы остался в живых. И не смотреть в сторону моей ТАРДИС, однажды я уже услышал все, что можно было, лично от нее, с ней-то уж мы живем душа в душу, и вообще, она утверждала, что она меня выкрала!
- Ну, она... - начал я и даже не успел закончить предложение, когда он набросился на меня, схватил за грудки и начал трясти, как тряпичную куклу. Обезумевший, одинокий, растерянный - я чувствовал его эмоции как если бы они были моими, и уже одно только это не давало мне мыслить разумно. Мне кажется, я никогда не видел никого из Таймлордов в таком состоянии - даже Романа во второй своей регенерации никогда не доходила до таких эмоций. Нужно его успокоить. Нужно как-нибудь его успокоить, иначе его просто разорвет от количества испытываемых эмоций - не слишком-то правильно регенерировать прямо на улице, можно было бы пройти куда-нибудь...
И здесь я понял, что не могу пригласить его в ТАРДИС. Не могу, потому что не знаю, кто он такой, не могу потому что не доверяю и потому что не могу предугадать его действия. Тем более если уж он потерял свою, что он может сделать с моей старушкой? Даже несмотря на ситуацию, меня очень беспокоил этот вопрос. Ни один Повелитель Времени (кроме, конечно, все той же Романы) не реагировал спокойно на мою ТАРДИС, и я не горел желанием проверять, что же это будет на этот раз.
- Постой... - растерянно сказал я, когда он отпустил меня. Осторожно одернул лацканы пальто и спросил, - на Галлифрее "сейчас" ничего не может твориться, он ведь...
Это трудно. Трудно сказать об этом вслух, трудно признать то, что ты сделал - но, наверное, сейчас и не стоит ему этого говорить, он слишком эмоционально нестабилен, может отреагировать на такую новость еще более неадекватно (а кто отреагировал бы адекватно?).
- Галлифрея больше нет, - наконец, негромко сказал я, стараясь сделать голос более успокаивающим - насколько это вообще возможно при таких новостях. - Я не стирал таймлайн, это было бессмысленно и нагромоздило бы такое количество парадоксов, что Фракция сама пришла бы ко мне жать руки и давать медаль. Я закончил войну единственным возможным способом. Галлифрея больше нет. Не будет никакого суда. Мы остались одни.
Где-то на периферии сознания снова всплывает мысль о том, что я не выживший, но победитель, и я удачно давлю ее чувством вины - каково это, быть Таймлордом без ТАРДИС, без Родины, без всего, что было обязательной частью жизни? Каково это, быть совсем одному во Вселенной? Он был прав: я понятия не имел, каково ему, хотя бы потому что у меня была ТАРДИС. Но мы могли бы попробовать найти его, если ее не было на Галлифрее тогда. Если спасся он, кто знает, быть может и она тоже.
- Что последнее ты помнишь?