На свете существовало не так уж и много вещей, способных по-настоящему завладеть вниманием Морлока.
Его интересы были настолько специфичны и обособленны, что могли бы поместиться на сложенном наполовину листке из его многочисленных дневников. Морлок знал многое, и знания эти он просеивал сквозь себя, свою жизнь и свой опыт, как сквозь сито, отделяя крупицы на самом деле чарующих своей таинственной непостижимостью сущностей, а затем лелеял их, взращивая из этих крупиц что-то новое, доселе никому неизвестное. Морлок любил создавать примерно с такой же тихой страстью, с которой он любил наблюдать.
А ещё Морлок любил ошибки. Он помнил то время, когда ошибки злили его, и, вместо того, чтобы учиться на них, он тратил драгоценные мгновения на злобу и месть. Его жизнь была длинна, сложна и запутанна, его жизнь была примером парадокса из палаты мер и весов, его жизнь была одним из самых важных проектов, над которым Морлок когда-либо работал.
И Морлок хорошо помнил об одной своей недавней ошибке. До недавних пор он полагал, что мёртвое - податливая и запущенная временем субстанция, может гораздо облегчить его исследования и подарить Фракции новое, абсолютное знание. Но только после того, как он дал указания Джастин и Мануэлю, только после того, как они вернулись ни с чем, отчаянно пытавшиеся подавить страх быть наказанными, стёртыми из времени навсегда за свою ошибку... Только после часов молчаливого аскетичного размышления в одном из кабинетов без окон, расположенных на нижних, подземных этажах Вестминстерского дворца, Морлок, наконец, понял сущность своей ошибки. Захватить мёртвое тело было слишком неправильным не потому, что для кого-то из других систем моральных ценностей это показалось бы слишком хамским по отношению к населяющему это тело когда-то духу - врываться в безжизненную плоть и общаться с мертвецами посредством биоданных, нет. Это было даже смешно - Фракция всегда нарушала правила, насмехаясь над упорядоченной жизнью остальных Домов и безграничной жестокостью других форм жизни, которую они растрачивали попусту. Фракция же возводила всё в абсолют.

И именно это и стоило сделать Морлоку - возвести свою идею в абсолютную величину.

Поэтому он запланировал парадокс.

В его руках были самые таинственные и тёмные ритуалы, которыми владела Фракция. Несколько из них он придумал самостоятельно, тщательно выверяя влияние Духов и техническую сторону вопроса, чтобы ритуал вышел не только эффективным, но и эффектным. Но для этого ритуала ему понадобился куда более абстрактный и оригинальный взгляд на вещи. Потому что он собирался на охоту за самой неуловимой мишенью во Вселенной. Не просто найти и опознать координаты, но захватить и утянуть в Одиннадцатидневную Империю, не повредив содержимое темпорального корабля.
Это было серьёзной и очень самоуверенной идеей. Но если бы не самоуверенность, Морлок никогда бы не стал Крёстным Отцом. Морлок бы даже не стал Морлоком.
Уйдя в затворничество на несколько недель, он корпел над книгами, расчётами и тонкостями работы темпоральных кораблей, стремясь создать идеальные условия для своего ритуала. Его волосы стали ещё более взъерошенными, а борода - немного длиннее её среднестатистического размера. Наконец, решив, что условный идеал достигнут, Морлок сутки посвятил восстановлению собственного функционирования, принимал ванные, пил кофе со парадоксально остающимися свежими сливками и ел фракционные булочки с повидлом. Затем он надел выходной камзол, причесался, подстриг бороду и, наконец, принялся за дело.
Морлок всегда относился к работе с долей уместной иронии. Ему казалось, что чрезмерная серьёзость вредит Фракции, ведь именно за грубое нежелание сдвигать существующие каноны они изначально и невзлюбили Родину и остальные Дома.

Поэтому в качестве подготовки к ритуалу Морлок несколько часов прогуливался по призрачному Лондону, выискивая обитающих в переулках местных жительниц, которые пусть и славились своей своенравностью и самостоятельностью, но от плошечки свежих фракционных сливок, впрочем, не отказались.
Обратно во дворец Морлок вернулся с чёрной кошкой среднего размера, смиренно сидящей у него на руках. Кошка была мягкая, тёплая и существующая, что Морлока удивительным образом забавляло, и он мягко приговаривал: "Какое же вы, кошка, замечательное создание". Когда-то давно он любил собак, и с тех пор успел пересмотреть свои взгляды на очень многие вещи. Говорят, они единственные могли нарушать границы между Лондоном земным и Одиннадцатидневной Империей, в чём Морлок совершенно не сомневался. Эти существа могли быть способны на многое.
Он принёс её в кабинет, предназначавшийся для ритуала: самая большая комната из тех, что принадлежали исключительно Морлоку в подземельях дворца. Каждая стена была до потолка уставлена всевозможными книгами, многие из которых попросту не могли существовать в обычной Вселенной. Каждая из этих книг была уникальна и содержала в себе знания, с которыми обычный человек попросту не смог бы совладать. Несмотря на обширную библиотеку, кабинет с первого взгляда напоминал о том, кем являлся его владелец: столы в помещении были уставлены стеклянными колбочками и пробирками, наполненными жидкостями тёмных оттенков; на других свободных поверхностях располагались прочие забавные элементы, от черепов неизвестного происхождения, до ножей, скальпелей и прочих колюще-режущих предметов разнообразного калибра. На единственной свободной от шкафа стене был пригвождён анатомический атлас человека из восемнадцатого века. На атласе было несколько правок, сделанных рукой Морлока после его исследований в области пространственно-временного изучения биоданных.
После этого ритуала он надеялся на то, что вскоре на стене появится анатомический атлас повелителя времени с полным и подробнейшим описанием каждой из его частей. Частей будущего, прошлого, и никогда не бывавшего.

Осторожно опустив кошку на обитое кожей кресло, Морлок дружелюбно потрепал её по голове, и сообщив, что она должна сидеть исключительно на этом кресле, достал мел и очертил на полу квадрат. Именно на этот квадрат, согласно его расчётам, должен был приземлиться темпоральный корабль того, кто называл себя Доктор. Немного подумав, Морлок дорисовал в квадрат несколько ритуальных символов, призывающих духов, и расставил по его периметру зажжённые свечи в керамических чашках.
Пробежавшись пальцами по ближайшей полке, он нащупал потрёпанную Библию на латыни, и открыл её на отмеченной закладкой странице. Удостоверившись, что никакие концептуальные сущности не пробрались в его библиотеку и не поменяли смысл слов, он, удовлетворённо кивнув самому себе, свободной рукой поднял кошку и посадил её в центр квадрата.

- Значит, так, дорогая, - произнёс Морлок крошечному сознанию, которое смотрело на него жёлтыми глазами, - сиди тихо, сейчас мы начнём ритуал.

Встав на одно колено перед меловым квадратом, он открыл Библию и, практически не заглядывая в неё, принялся нашёптывать на латыни, одновременно с этим окунув палец в плошку с чем-то подозрительно густым и красным, и начав рисовать координаты в галлифрейской системе счисления прямо на полу.
Впрочем, любой знаток как латыни, так и Библии, сразу бы понял, что тот текст, который произносил Морлок, был слабо похож на любой существующий в Писании отрывок. Библия во все времена славилась своей жестокостью, особенно Ветхий Завет, однако, Морлок всегда полагал, что в ней было слишком мало упоминаний жертвоприношений, спиральной политики и временных аномалий, поэтому он исправил это недоразумение, написав свою версию, и состарив маленькую книжечку, положив её в библиотеку одного из монастырей четырнадцатого века. Что стало с монахами, которые читали Библию от Морлока, впрочем, лучше не знать, их судьба была не менее завидна, чем судьба чёрной кошечки, которая стала растворятся в пространстве где-то через несколько минут после того, как Морлок начал ритуал.
И, когда несчастное создание полностью стёрлось из времени и пространства Одиннадцатидневной Империи, и появилось на месте неожиданно исчезнувшего темпорального корабля, его силуэт принялся проступать ровно на месте квадрата, окружённого свечами. Морлок не питал эстетических иллюзий насчёт синих телефонных будок, поэтому такой выбор был для него кошмарной непостижимостью, о которой он задумываться, впрочем, не особо-то и хотел.
Как только синяя будка полностью материализовалась, Морлок замолк, захлопнул Библию, поднялся с колена и, вытерев окровавленный палец чёрным платком с собственными инициалами, внимательно взглянул на ТАРДИС. Да, именно так называл её Доктор.
"Возможно, мне стоит постучать?" - подумал он, как дверца будки открылась. То, что увидел Морлок, немного его сконфузило. На него смотрела юная девица, которая не выглядела, как Доктор. Даже если бы Доктор и стал юной девицей... Что, впрочем, было слишком смелым предположением, Морлок не ощущал вибрации двух сердец, которые должны были бы исходить от него. Он очень хорошо запомнил в своё время, как это ощущается - звучание биоданных этого повелителя времени. Впрочем, он не растерялся.

- Добрый вечер, юная леди, - произнёс Морлок, коротко кивнув, - неужели вы путешествуете одна? Это очень опасно.

[AVA]http://forumstatic.ru/files/0019/97/87/94493.png[/AVA][STA]the dark is compelling[/STA][NIC]Morlock[/NIC]

Отредактировано David Darling (2018-05-31 11:43:47)